Баллада о друге...

   Когда я слышу о дружбе твердой,
   О сердце мужественном и скромном,
   Я представляю не профиль гордый,
   Не парус бедствия в вихре шторма,-
   
   Я просто вижу одно окошко
   В узорах пыли или мороза
   И рыжеватого щуплого Лешку -
   Парнишку-наладчика с "Красной Розы"...
   
   Дом два по Зубовскому проезду
   Стоял без лепок и пышных фасадов,
   И ради того, что студент Асадов
   В нем жил, управдом не белил подъездов.
   
   Ну что же - студент небольшая сошка,
   Тут бог жилищный не ошибался.
   Но вот для тщедушного рыжего Лешки
   Я бы, наверное, постарался!
   
   Под самой крышей, над всеми нами
   Жил летчик с нелегкой судьбой своей,
   С парализованными ногами,
   Влюбленный в небо и голубей.
   
   Они ему были дороже хлеба,
   Всего вероятнее, потому,
   Что были связными меж ним и небом
   И синь высоты приносили ему.
   
   А в доме напротив, окошко в окошко,
   Меж теткой и кучей рыбацких снастей
   Жил его друг - конопатый Лешка,
   Красневший при девушках до ушей.
   
   А те, на "Розе", народ языкатый.
   Окружат в столовке его порой:
   - Алешка, ты что же еще неженатый? -
   Тот вспыхнет сразу алей заката
   И брякнет: - Боюсь еще... молодой...
   
   Шутки как шутки, и парень как парень,
   Пройди - и не вспомнится никогда.
   И все-таки как я ему благодарен
   За что-то светлое навсегда!
   
   Каждое утро перед работой
   Он к другу бежал на его этаж,
   Входил и шутя козырял пилоту:
   - Лифт подан. Пожалте дышать на пляж!..
   
   А лифта-то в доме как раз и не было.
   Вот в этом и пряталась вся беда.
   Лишь "бодрая юность" по лестницам бегала,
   Легко, "как по нотам", туда-сюда...
   
   А летчику просто была б хана:
   Попробуй в скверик попасть к воротам!
   Но лифт объявился. Не бойтесь. Вот он!
   Плечи Алешкины и спина!
   
   И бросьте дурацкие благодарности
   И вздохи с неловкостью пополам!
   Дружба не терпит сентиментальности,
   А вы вот, спеша на работу, по крайности,
   Лучше б не топали по цветам!
   
   Итак, "лифт" подан! И вот, шагая
   Медленно в утренней тишине,
   Держась за перила, ступеньки считает:
   Одна - вторая, одна - вторая,
   Лешка с товарищем на спине...
   
   Сто двадцать ступеней. Пять этажей.
   Это любому из нас понятно.
   Подобным маршрутом не раз, вероятно,
   Вы шли и с гостями и без гостей.
   
   Когда же с кладью любого сорта
   Не больше пуда и то лишь раз
   Случится подняться нам в дом подчас -
   Мы чуть ли не мир посылаем к черту.
   
   А тут - человек, а тут - ежедневно,
   И в зной, и в холод: "Пошли, держись!"
   Сто двадцать трудных, как бой, ступеней!
   Сто двадцать - вверх и сто двадцать - вниз!
   
   Вынесет друга, усадит в сквере,
   Шутливо укутает потеплей,
   Из клетки вытащит голубей:
   - Ну все! Если что, присылай "курьера"!
   
   "Курьер" - это кто-нибудь из ребят.
   Чуть что, на фабрике объявляется:
   - Алеша, Мохнач прилетел назад!
   - Алеша, скорей! Гроза начинается!
   
   А тот все знает и сам. Чутьем.
   - Спасибо, курносый, ты просто гений!-
   И туча не брызнет еще дождем,
   А он во дворе: - Не замерз? Идем!-
   И снова: ступени, ступени, ступени...
   
   Пот градом... Перила скользят, как ужи...
   На третьем чуть-чуть постоять, отдыхая.
   - Алешка, брось ты!
   - Сиди, не тужи!.. -
   И снова ступени, как рубежи:
   Одна - вторая, одна - вторая...
   
   И так не день и не месяц только,
   Так годы и годы: не три, не пять,
   Трудно даже и сосчитать -
   При мне только десять. А после сколько?!
   
   Дружба, как видно, границ не знает,
   Все так же упрямо стучат каблуки.
   Ступеньки, ступеньки, шаги, шаги...
   Одна - вторая, одна - вторая...
   
   Ах, если вдруг сказочная рука
   Сложила бы все их разом,
   То лестница эта наверняка
   Вершиной ушла бы за облака,
   Почти не видная глазом.
   
   И там, в космической вышине
   (Представьте хоть на немножко),
   С трассами спутников наравне
   Стоял бы с товарищем на спине
   Хороший парень Алешка!
   
   Пускай не дарили ему цветов
   И пусть не писали о нем в газете,
   Да он и не ждет благодарных слов,
   Он просто на помощь прийти готов,
   Если плохо тебе на свете.
   
   И если я слышу о дружбе твердой,
   О сердце мужественном и скромном,
   Я представляю не профиль гордый,
   Не парус бедствия в вихре шторма,-
   
   Я просто вижу одно окошко
   В узорах пыли или мороза
   И рыжеватого, щуплого Лешку,
   Простого наладчика с "Красной Розы".."